📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгРоманыОтель `У озера` - Анита Брукнер

Отель `У озера` - Анита Брукнер

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 3 4 5 6 7 8 9 10 11 ... 40
Перейти на страницу:

— Ах, Ноэль! — снисходительно воскликнула она при первых звуках тихой, добросовестно исполняемой музыки. — Какой гений пропал в этом мальчике!

В этом мальчике ? Эдит поняла, что их возраст следует прикинуть заново, но не успела к этому приступить, как увидела, что дочь встала, огладила черное платье на изобильных бедрах и направилась в ее сторону. Довольно крупное румяное лицо в обрамлении светлых волос вопрошающе склонилось к Эдит, и девушка сказала:

— Мамочка хочет знать, не желаете ли вы выпить с нами кофе?

Конечно же это было избавление, избавление от вечерних часов, которые ее ожидали, и Эдит радостно поднялась, последовала за дочерью, отвесила матери легкий поклон и сказала:

— С вашей стороны это очень любезно. Меня зовут Эдит Хоуп, я только сегодня приехала и…

— Я миссис Пьюси, — оборвала дама. — Айрис Пьюси.

— Очень приятно. Вы здесь…

— А это моя дочь Дженнифер.

Они сели, выжидательно улыбаясь друг другу. Принесли кофе. Миссис Пьюси наклонилась и взяла чашечку.

— Я сказала Дженнифер: пойди пригласи эту даму, пусть составит нам компанию. Не люблю, когда сидят в одиночестве. Особенно вечером.

Она откинулась на спинку кресла. Эдит опять улыбнулась.

— Я сказала: у нее такая печаль в глазах.

3

Наутро — полное затишье.

Эдит проснулась в мягких розоватых сумерках. Она осторожно села в непривычной постели и поднесла к глазам часы, пытаясь разглядеть, сколько времени. Ей казалось, что еще рано; она помнила, что уже просыпалась и слышала, как в коридоре, совсем близко, тихо затворили дверь; однако, к ее удивлению, было почти восемь утра, и лучик света, пробивавшийся сквозь розоватые шторы, по всей видимости, обещал хороший день. Она позвонила, чтобы принесли завтрак, встала и раздвинула занавеси; в длинной белой ночной рубашке вышла на балкончик и вздрогнула от холода. Но туман над озером уже рассеивался, и прямо перед ней, далеко-далеко, восстала темно-серая громада, которая на глазах приобретала четкие очертания и форму, — гора. Внизу, у причала, негромко тарахтела маленькая моторная лодка, и шеф-повар в чистых мешковатых штанах и белой куртке спустился за ежедневной партией свежего окуня.

Молодой слуга, столь невозмутимо стоявший за креслом дамы с собачкой, принес завтрак и плавным жестом опустил поднос с высоты плеча на столик.

— Merci, — сказала она, и сама не узнала собственного голоса, настолько редко в последнее время ей приходилось говорить вслух. — II fait froid?[15]1

— И a neige cette nuit sur la montagne[16], — скромно ответил он.

Для юноши — почти мальчика — он, похоже, относился к своим обязанностям слишком серьезно. Ему можно было дать лет восемнадцать, не больше. Стрижка короткая, как у каторжника, выражение лица замкнутое, а повадки матерого лакея, джентльмена при джентльмене, надежного наперсника, блюдущего свой собственный кодекс чести, достойного слуги своего сеньора.

— Comment vous appelez-vous?[17]— мягко спросила она.

Он обернулся в дверях и улыбнулся, обнажив щербинку в переднем зубе, а глаза смотрели доверчиво, как у мальчишки, который ставит перед собой суровые цели, но жаждет, чтобы его приласкали.

— Alain, — ответил он. — Je m'appelle Alain[18]. Эдит пила кофе и вспоминала вчерашний вечер.

Что ж, кое-чего она добилась: люди начали обретать имена. А банальные «здесь» и «сейчас» — плоть. Ужас, который несло с собой понимание этого — как если бы слишком хорошее знание окружения могло придать ее здешнему пребыванию некую реальность, некую весомость, — быстро скрадывался невероятным накоплением событий, и событий весьма занимательных, таких, например, как знакомство с Айрис и Дженнифер Пьюси. Или, скорее, с Айрис Пьюси, ибо Дженнифер была столь точным подобием своей матери, что, хотя и занимала в пространстве совсем немало места и ее телесное присутствие странным образом давило на окружающих, говорила она редко и мало, а у Эдит раз или два возникало впечатление, что настоящая Дженнифер, являя миру свое широкое улыбчивое лицо, находится совсем в другом месте.

Айрис, несомненно, царила на сцене; Айрис, ясное дело, была звездой представления и, подобно многим звездам, могла блистать, лишь занимая главенствующее положение; она не хотела ничего знать, поэтому Эдит и не просили ничего о себе рассказывать. Миссис Пьюси быстренько излила на Эдит свое сочувствие, и теперь Эдит предстояло ходить у нее в конфидентках. А сколько она способна поведать, размышляла Эдит. У некоторых такая насыщенная жизнь. Ежегодное краткое пребывание Айрис Пьюси в отеле «У озера» имело одну-единственную цель — покупки. И она могла себе это позволить, благо ее покойный супруг предусмотрительно положил известную сумму на ее личный счет в одном из швейцарских банков.

Все это Эдит узнала за полчаса, проведенные с миссис Пьюси. Получаса хватило на то, чтобы определить правила игры и прийти к негласному соглашению между сторонами. В обмен на избавление от постылого жребия, о чем миссис Пьюси отозвалась с большим сочувствием, Эдит надлежало предоставить себя в распоряжение миссис Пьюси — если у нее не было других обязательств, а таковые, если имелись, тоже следовало представить для самой пристальной проверки — и почтительно внимать рассуждениям миссис Пьюси, ее воспоминаниям, отзывам о других и общим взглядам на мелкие сложности жизни. Эдит охотно на это пошла, притом не из-за душевного своего состояния, которое представлялось ей хоть и неизлечимым, однако вполне терпимым, а потому, что восхитительное общение с миссис Пьюси давало ей возможность изучить чуждый биологический вид. Ибо в этой очаровательной женщине, полностью предсказуемой в счастливом желании покорять сердца, безоглядно поглощенной своей женственностью, которая всегда приносила ей главные радости жизни, Эдит прозревала алчность, вульгарность, неуемность. Осознание этой тяги миссис Пьюси и Дженнифер к насыщению и торжеству и вызвало у Эдит легкую дурноту, когда она наблюдала их за обедом. Догадывалась она и о различии в снедающей их жажде, и эта разница, похоже, была чревата скрытой угрозой для ее, Эдит, жажды жизни. Однако эту мысль она прогнала от себя как смехотворную (и как способную принести боль, если на ней задержаться), когда пила кофе в приятной компании Дженнифер и миссис Пьюси и нежилась под роскошным июльским небом их самовлюбленности, каковая, в свою очередь, изливала благодатное тепло на тех, кто был в сфере ее досягаемости. Эдит же в этих странных для нее обстоятельствах находила нечто умиротворяющее в самом существовании миссис Пьюси, женщины столь чувствительной и столь жадной, столь безмятежной и столь преуспевшей в ублажении своих желаний, что она и в других будила дерзкие мысли об обладании и накоплении. В представлении Эдит она была само олицетворение идей, до моральной поддержки которых не унизилась бы никакая современная женщина. Миссис Пьюси была не только прирожденной волшебницей, но высоко ценила такую же предрасположенность в других. (И, как волшебница, всегда была готова снять чары.) Вопреки ожиданиям, ей не были чужды воображение и щедрость. В дочери, например, она видела не соперницу, как бывает с женщинами попроще, но наследницу, которую следует готовить в звезды, каковой ей предстоит стать по праву рождения. Между матерью и дочкой существовало физическое притяжение, более сильное, чем Эдит приходилось когда-нибудь видеть, а также взаимная любовь, которую Эдит, впрочем, находила слегка надуманной. Ибо, несмотря на крепкие телеса Дженнифер, переходящие в пышность форм, было ясно, что мать по-прежнему видит в ней маленькую девочку. А Дженнифер, уже по привычке, а также из любви к матери, продолжала играть эту роль.

1 ... 3 4 5 6 7 8 9 10 11 ... 40
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?